Недавно жена покойного отца прислала Флоренс приглашение погостить в Пейнтон-Хаусе.
— Пока нет. Может быть, попозже, летом, и поеду, — рассеянно ответила она, прижимаясь к нему покрепче. — И девочка немного подрастет.
— Скажи, а ты не жалеешь о том, что так и не повидалась со своим родным отцом? — неожиданно спросил Норман.
— Знаешь, — после долгого молчания сказала Флоренс, — пожалуй, нет. В конце концов, он оставался бы для меня совершенно чужим человеком. Нам нечего было сказать друг другу.
Они опять помолчали.
— И все-таки мне его жаль, — заявил наконец Норман. — Он так и не познакомился с лучшей женщиной на свете. С женщиной, оказавшейся способной избавить мужчину от самой страшной участи — одиночества.
— Да, — ответила Флоренс, — мы с тобой доподлинно знаем, что это такое. И тем приятнее, что этому настал конец. Конец одиночества! И начало новой, лучшей жизни!