Конец одиночества - Страница 34

После возвращения из Дингтона Норман был подавлен, неуверен в себе и, заглянув в свое будущее, оказался очень недоволен тем, что там увидел. Он пустил свою жизнь на самотек, последние три года жил как в тюрьме и был настолько эгоистичен, что предлагал Флоренс разделить с ним эту жизнь.

Стоит ли удивляться тому, что, как только это стало возможно, она ушла от него. Нельзя было усомниться в том, что ей хотелось нормальных отношений и нормальной семьи. Черт побери, да разве сам он не желал того же самого, прежде чем умудрился превратить свою жизнь в ад?

Сбросив пиджак и зажигая на ходу свет, он пересек холл и вошел в сверкающую сталью и хромом кухню. На всех рабочих поверхностях лежали яркие блики. После трагического инцидента с Патрицией Мартин настоял на том, чтобы они взяли экономку, и с тех пор кухня блестела как новенькая. Норману эта кухня всегда напоминала больничную операционную. Она была совершенно не в его вкусе, и в последнее время он заходил сюда не часто.

В данный момент, однако, экономка отсутствовала. По мнению Патриции, та тоже заслужила отдых. Но если она надеялась на то, что перспектива самому себя обслуживать заставит его пожалеть об отказе от круиза, то сильно ошибалась.

По этому поводу Норман имел неприятный разговор с Мартином. Хотя ему очень не хотелось расстраивать старика, он больше не боялся его угроз, достигнув той точки, когда человека уже не волнует, что с ним может случиться. Мартин, по всей видимости, понял это и отступил.

Как бы то ни было, именно Мартин легализовал причину, по которой Норману необходимо было остаться в стране. Хотя победа была маловероятна, тесть предложил ему побороться за крупный контракт. Именно потому Норман и провел первую неделю их отсутствия на месте предполагаемой стройки, осматривая окрестности, встречаясь с различными представителями власти и делая предварительные наброски в номере гостиницы.

Но сначала, соблюдая каноны респектабельной семейной жизни, он проводил их в аэропорт, откуда Мартин с двумя женщинами вылетел в крупный средиземноморский порт, где их ждал круизный теплоход.

Неделя выдалась суматошная, и, хотя удалось познакомиться с некоторыми интересными людьми, он рад был вернуться домой. До сих пор Норман не оставил надежду на то, что Флоренс может передумать. Он рассчитывал переговорить на эту тему с Джудит Боулдер.

Сумасшествие? Может быть, но ему было уже все равно. Заполняя свои дни работой, насколько это возможно, он не мог избавиться от мыслей о ней по ночам и мучил себя, постоянно гадая, что она сейчас делает и где может находиться. А главное — с кем.

Норман не оставлял попыток убедить себя в том, что между ней и Армстронгом ничего нет. Хотя никак не удавалось выкинуть из головы сцену в ресторане, внутренне он противился наиболее естественному объяснению увиденного. Флоренс не Патриция и не стала бы лгать ради соблюдения внешних приличий. Но уж коли она действительно решилась на разрыв их отношений — а в этом он почти не сомневался, — ему хотелось точно знать, чего именно она хочет.

Если только она сама это знает, подумал Норман с кривой усмешкой. Не дурачит ли он себя, надеясь спасти что-нибудь после такой катастрофы? Теперь, после того как он попытался овладеть ею, вместо того чтобы постараться вновь наладить эмоциональный контакт, Флоренс должна презирать его. Поэтому ему, прежде всего, необходимо извиниться, попросить у нее прощения.

Приготовив кофе, Норман просмотрел захваченную с собой почту. Как можно было предположить, вся корреспонденция была чисто деловой, даже приглашения от различных фирм и коллег по работе на официальные обеды и ужины адресовались ему как сотруднику фирмы тестя. Он с отвращением откинул письма от себя. Черт побери, вот во что превратилась его жизнь, от этого просто тошнит! Пора сказать Патриции, что с этим надо кончать.

Джудит Боулдер с мужем проживали в другом районе города. По дороге туда у Нормана было время еще раз все обдумать.

По рассказам Флоренс, они с Джудит знали друг друга еще со школьных лет. Потом на некоторое время потеряли друг друга из виду и встретились вновь, уже работая преподавателями в одной и той же школе. Норман был с Джудит почти незнаком, но не сомневался в том, что не пользуется у нее успехом, — и намеревался изменить это отношение к лучшему. Ему нужно от нее содействие, а не осуждение, каким бы заслуженным оно ни было.

Со времени отъезда Флоренс ему уже доводилось проезжать мимо дома Боулдеров в надежде случайно встретить Джудит и уговорить ее сообщить о местопребывании подруги. Он разговаривал с ней об этом по телефону, тогда она напрямую заявила, что Флоренс, если захочет, чтобы он знал ее адрес, сама сообщит ему.

И это было вполне справедливо. К тому же Норман тогда нашел Флоренс без помощи Джудит. Но сейчас ему нужно было от нее совсем другое: он хотел знать, встречается ли она с кем-нибудь и есть ли у него хоть какие-либо шансы уговорить ее вернуться. Скорее всего, Джудит опять ничего не скажет.

Но попробовать все же стоит…

Норман увидел знакомый автомобильчик сразу, как только свернул на нужную ему улицу. Припаркованная рядом с воротами дома Джудит, машина Флоренс была видна как на ладони.

Его нога почти машинально нажала на тормоз. Потрясение, вызванное видом ее автомобиля и самим фактом, что она здесь, было так велико, что ему понадобилось несколько минут, чтобы привести свои чувства в порядок.

Интересно, почему Флоренс решила вернуться. Раздумала начинать новую жизнь вдали от всех, кого она знает и любит? И почему ничего не сказала ему? Впрочем, ответ на второй вопрос был очевиден.