Конец одиночества - Страница 30

— Ты ничего не понимаешь, Норман.

— Вот это правильно, — пробормотал тот себе под нос, уже идя по коридору к своему номеру. Он был смертельно оскорблен, хотя и понимал, что, по справедливости, не имеет права винить ее в чем-то.

Открыв дверь приготовленным на ходу ключом, Норман распахнул ее с такой силой, что, отскочив от стены, она захлопнулась сама. Затем, сорвав с себя галстук и бросив его на постель, он снял трубку и набрал телефон обслуживания номера.

Нетерпеливо ожидая ответа, Норман услышал осторожный стук в дверь и только собрался открыть, как раздался голос в трубке. Решив, что стучавший, кто бы там он ни был, подождет, он вновь повернулся спиной к двери.

— Мне нужна бутылка шотландского виски, — сказал он ответившей женщине и, назвав номер комнаты, повесил трубку.

Стук в дверь послышался вновь.

Тяжело вздохнув, Норман решил было не обращать внимания, но, подозревая, кто это может быть, все-таки подошел к двери. Открыв ее, он не удивился, обнаружив в коридоре Флоренс, но не собирался больше выслушивать ее ложь.

— Уходи, — спокойно сказал Норман, но прежде, чем он успел закрыть дверь, она уже стояла в проеме.

— Пожалуйста…

— Что, пожалуйста? — У него не было никакого настроения говорить с ней. Но для того, чтобы убрать ее из проема, ему пришлось бы применить физическую силу. Меньше всего Норману хотелось касаться Флоренс, у него было смутное предчувствие, что после этого он не в состоянии будет отпустить ее. — Ты зря теряешь время, Флоренс. — Он намеренно назвал ее полным именем.

— Флоренс? — Губы ее задрожали. — Пожалуйста… можем мы поговорить? Я не хочу, чтобы ты… уехал с неверным впечатлением.

— Разве это возможно? — язвительно спросил Норман, чувствуя, однако, что воля его слабеет, и, сдержав просящееся на язык проклятие, освободил проход. — Ладно, только быстрее.

Флоренс вошла в номер, закрыла за собой дверь гораздо более осторожно, чем это сделал он, и остановилась посреди комнаты, скрестив, как школьница, руки перед собой.

Бросив пиджак рядом с галстуком, Норман обернулся к ней, пытаясь ожесточиться сердцем, но против своей воли заметил, что она стала еще бледнее, чем была в ресторане.

С другой стороны, Флоренс, кажется, прибавила в весе, отметил он, то ли из-за того, что уже несколько недель не работает, то ли освободившись от гнета их отношений. Как бы то ни было, это ей шло, и Норман с трудом отвел глаза от округлостей ее груди. Чувствуя, что все равно возбуждается, и, решив держать ее в напряжении, он саркастически поднял бровь.

— Разве он так уж хорош?

— Как ты можешь говорить такие вещи, — вспыхнула Флоренс.

Норман пожал плечами.

— Видишь ли, я понятия не имею, о чем еще мы можем с тобой говорить. Жаль только, что ты не захотела быть со мной честной там, в коттедже. Это сберегло бы мне двадцать четыре часа бездарно потерянного здесь времени.

— Так почему ты это сделал? — неуверенно возразила она. — Почему остался? Я… полагала, что ты вернешься домой.

— Надеялась, — поправил ее Норман. — Слово, которое ты не решилась произнести, было «надеялась». Так ты надеялась, что я вернусь домой?

— Разумеется. Ведь мы сказали друг другу все, что можно было сказать. Разве не так?

— Что же тогда ты делаешь здесь?

Флоренс покачала головой, будто разочаровавшись в нем.

— Ты прекрасно знаешь, что я здесь делаю, — отрезала она. — Мне просто не хочется, чтобы ты подумал… что Пол и я…

— Пол? — скривился он.

— Да, Пол. Пол Армстронг, — вызывающе ответила Флоренс. — Он владелец коттеджа, который я снимаю. Сегодняшним вечером мы просто отпраздновали мой окончательный переезд.

— О да, конечно!..

Было очевидно, что он не верит ей, и Флоренс протянула к нему руки в беспомощной мольбе.

— Но это правда. Зачем бы я стала тебе лгать?

— Можно придумать целый ряд причин. Например: ты давно считаешь меня негодяем. Или: ты не хотела лишаться своего преимущества.

У Флоренс даже рот открылся от изумления.

— Я считаю тебя негодяем?

— Так можно было понять из твоих слов.

Она подошла поближе к нему.

— Совершенно не понимаю, о чем ты говоришь, — взволнованно сказала Флоренс. — Никогда не думала, что ты… — казалось, она никак не могла произнести этого слова. — Я… я любила тебя, Норман.

— Любила? — В его голосе слышалось плохо скрываемое презрение. — Но что такое любовь? Я этого не знаю, да, думаю, и ты тоже. Что это такое? Игра в то, кто больше виноват? Не хочешь же ты сказать, что оставила меня потому, что любила? Перестань, Флоренс. Я это все уже проходил.

— Но я не Патриция! — пылко воскликнула Флоренс, отчаянно мотая головой из стороны в сторону. — Зачем ты говоришь такие вещи, Норман? Разве не можем мы, по крайней мере, расстаться друзьями?

— Мы с тобой не просто друзья, — прорычал он, едва ли понимая, что говорит, и, отведя в сторону ее протестующе выставленные вперед руки, сгреб Флоренс в объятия. Пользуясь тем, что губы Флоренс так и остались полуоткрытыми, Норман яростно овладел ими.

Момент, когда она перестала сопротивляться, можно было почувствовать сразу. Кулачки разжались, пальцы вцепились в тонкую ткань рубашки. Крепко прижавшись к груди Нормана, она, не в силах скрыть своего желания, всем телом выгнулась навстречу ему.

— Боже, Флора, — простонал он, оставляя ее губы только с тем, чтобы овладеть нежной ямочкой на шее, а Флоренс, сорвав с него очки, вновь подставила ему для поцелуя губы.

Норман изголодался по вкусу ее кожи, по ощущению теплого тела в своих руках, ему хотелось касаться Флоренс везде, сорвать с нее мешающую ему одежду. Скользнув вдоль стройной спины, его руки нащупали округлости ягодиц и еще сильнее прижали ее к жаждущему контакта телу. Подняв шелковистую на ощупь ткань юбки, он просунул ногу между горячими от желания бедрами. На ней были черные кружевные чулки, выше которых соблазнительно обнажалось нежное белое тело.