Конец одиночества - Страница 18

Круиз? Откинувшись в кресле, Норман взглянул на тестя с жалобной улыбкой на губах.

— Отдых! После развода и переезда в новый дом, наверное, третье по доставляемым неприятностям дело.

— Ты не хочешь ехать? — Мартин взглянул на него с недоумением.

— Вы же должны знать, что я не любитель путешествий.

Разочарование Стейнера было очевидным.

— А Пэт об этом знает?

— Нет. — Достаточно и того, что он потерял всякий интерес к работе, не хватало только вызвать у тестя подозрения на свой счет. Приходилось подыскивать другое объяснение. — Но по правде сказать, не думаю, чтобы это имело какое-либо значение. С тех пор, как появилась Дороти Айтон, она не обращает внимания на такие мелочи, как я.

— Не стоит ершиться, мальчик. Я тебе не враг. — Выражение лица Мартина смягчилось, он вздохнул. — Понимаю, с Пэт тебе не всегда легко. Но бывает и хуже. Конечно, хотелось, чтобы вместо Айтон был кто-то другой, но что делать. Я знаю, Пэт обречена остаться парализованной, но это не означает, что она не может вести нормальную жизнь.

Норман насторожился. Нетрудно было предвидеть, что за этим последует. Мартин устроился в кресле напротив него.

— Позавчера я говорил с одним приятелем, — сказал он после некоторой паузы. — Он врач. Мы с ним примерно равны по силам. Я имею в виду, в гольфе.

— Ну и что?

Вопрос Нормана прозвучал довольно сухо, но тесть сделал вид, что не заметил этого.

— Он хороший парень. Работал когда-то в столичном научно-исследовательском институте и отлично знает свое дело. Можешь мне поверить.

— Охотно верю, — с иронией в голосе согласился Норман. — И кто же он по специальности? Кардиолог? Нейрохирург?

— Гинеколог, — лаконично ответил Мартин, выказывая некоторое беспокойство. — С большим опытом лечения женщин в подобных состояниях. По его мнению, нет абсолютно никаких причин, по которым она не могла бы родить ребенка даже сейчас.

Норман тяжело вздохнул.

— Но что, если она не хочет иметь ребенка?

Брови Мартина полезли вверх.

— О чем ты говоришь? Разумеется, Пэт хочет ребенка. Она не раз повторяла, что мечтает подарить мне внука.

Так ли это? Сам Норман слышал об этом в первый раз. Впрочем, переложить всю вину на мужа было для Пэт вполне типично.

— Не думаю, чтобы это было возможно в данной ситуации, — бесстрастно заметил он. — Наш брак едва ли можно назвать нормальным.

— Как раз об этом я и говорю, — буркнул Стейнер. — Патриции нужно чем-нибудь заняться. Естественно, придется нанять няню, но ребенок будет нашим… вашим. Что ты на это скажешь?

А что тут можно было сказать?

— Думаю, что вам лучше всего поговорить об этом с ней самой, — ответил Норман, перебирая лежащие на столе бумаги. Даже если это и возможно физически, ребенка у них с Патрицией все равно не будет.

— Но она отказывается говорить со мной на эту тему, — обиженно возразил тесть. — И о своем здоровье тоже. Как только разговор заходит о будущем, Пэт просто замыкается в себе. Не хочется ее расстраивать, Норман, но я не становлюсь моложе.

— Вряд ли вас можно назвать стариком, — пытался отшутиться Норман, но тесть был серьезен.

— На прошлой неделе я консультировался со своим врачом, — признался он. — В последнее время мне не давал покоя желудок, надо было провериться.

— И что же? — забеспокоился Норман.

— Он не обнаружил ничего опасного, но бессмертных людей не бывает, а Пэт, по всей видимости, этого понимать не желает.

Чувствуя облегчение от того, что со здоровьем тестя все не так серьезно и не желая слишком явно разбивать надежды старика, Норман вздохнул.

— Извините, — сказал он, — но мне действительно надо заняться этим проектом. Как вы полагаете, стоит ли указывать на то, что определенные строительные нормы накладывают на общую концепцию некоторые ограничения?

Взгляд Мартина посуровел.

— Так, значит, ты не собираешься говорить с ней на эту тему? Что ж, у нас будет достаточно времени для этого в круизе. — Он бросил на зятя пристальный взгляд. — Не будем ссориться, Норман. Мы слишком нуждаемся друг в друге, чтобы повздорить из-за глупостей Пэт.

Норман решил не возражать. Объяснениями своего нежелания сопровождать их в путешествии можно будет заняться позже. После того, как он отыщет Флоренс и заставит ее вернуться.

Стейнер переключился на деловые вопросы, и ко времени его ухода Норман был уже почти уверен в том, что тесть забыл о своих тревогах. Когда дело касалось бизнеса, места для сантиментов не оставалось. Его советы были по-прежнему очень ценны.

Что и к лучшему, подумал Норман, снимая очки. Помассировав переносицу, он надел их опять, и, как ни странно, работа у него пошла споро. Замечания Мартина помогли ему взглянуть на проблему как бы с другой стороны. Может быть, настала пора подвергнуть ревизии всю свою жизнь?

Вечером он позвонил Эвелин Хейвуд.

Норман встречался с сестрой Флоренс всего два-три раза, на благотворительных вечерах или где-нибудь в том же роде, но лично контактировал с ней впервые. Флоренс говорила ему, что сестра как-то прознала об их отношениях, так что разглашения тайны можно было не опасаться. Но он также знал, что Эвелин возмущена его поведением, хотя непонятно, из-за Патриции или из-за сестры.

Ему ответил голос молодой девушки. Грейс, догадался Норман. Флоренс называла ему имя племянницы, но у него хватило ума не показывать, что оно ему знакомо.

— Ваша мать дома? — спросил он, и со свойственным молодости простодушием Грейс пошла звать мать.